Приснился сегодня голос Левитана. Сначала играла музыка Бетховена, а потом прозвучали слова:
— Внимание, скоро будет важное сообщение ТАСС.
Всем сразу стало ясно, по какому поводу такая торжественность в сочетании с Бетховеном.
По телеку озабоченные лица малого Совнаркома, маршал Шойгу вытирает платком скупую слезу. Валентина Ивановна держит руки на сердце, а лицо выражает «скорбь невосполнимой утраты», как напишут все российские СМИ.
Картинка во сне в точности повторяет похороны Брежнева, только в гробу лежит другой человек. А так все по протоколу: правительственная комиссия, темные костюмы с черными галстуками, Колонный зал Дома Союзов, очередь в километр длиной, но почему-то у груды венков стоят пионеры с пионерским салютом во главе с Зюгановым.
Орудийный лафет доезжает до стен Кремля, вдруг с неба спускается вертолет. Выходит из вертолета Навальный и говорит:
— Все, хватит! Теперь я тут у вас главный!
А рядом с ним стоит Соловей и кивает, типа, да-да, именно он.
Вся толпа, включая почетный караул, бросает этот лафет с гробом и разом бухается в ноги Алексею Анатольевичу.
Истошные разноголосые крики со всех сторон:
— Это не мы, нас заставляли.
Навальный обменивается взглядом с профессором:
— Ну что, Валерий Дмитриевич, надо пороть!
Соловей опять кивает.
На Красную площадь въезжает Меркава с Бабчеко. Тот держит в руках солдатский ремень с сияющей бляхой. И как-то очень нехорошо улыбается:
— Снимайте штаны!
С первым шлепком по жопе выстрелила пушка. Выстрелила так громко, что я проснулся. Оказалось, что кошка горшок с цветами разбила.
